— Вы думаете? То есть вы считаете, что они — кто бы они нибыли — могут зайти так далеко?

— Как знать? Я обязан учитывать все — надеяться на лучшее,но быть готовым к худшему.

— Да-да, вы правы.

Он положил руку мне на плечо.

— Дональд, — проникновенно сказал он, — вы совершенно правы.Вы отлично работаете. Я очень рад, что Берта настояла на вашем участии в деле.Я уверен, мы во всем разберемся. Но пусть все же Берта возьмет контакты насебя. Мы справимся, Дональд, обязательно справимся.

— Конечно справимся, — подтвердил я.

И он поплелся на своих ревматических ногах к «Рой-ялГавайян». Я вернулся в «Моану», позвонил в агентство по прокату автомобилей идоговорился насчет машины.

В восемь часов я был уже на посту и не сводил глаз с дверейквартиры Миры.

Вскоре вышла с сумкой наша служаночка, невинная, как агнецБожий. Как и полагается служанке, она направилась к автобусной остановке и,когда подошел автобус, забралась в него. Я двинулся следом.

Автобус направился вниз по Калакауа-стрит, потом свернул налевона Кинг-стрит. Проехав полмили или около того, он остановился. Вышел всего одинпассажир — моя «японочка».

Пройдя вперед вдоль тротуара пару десятков метров, онаподошла к довольно приличной машине, открыла дверцу, ловко запрыгнула насиденье водителя и, отъехав от тротуара, сразу дала по газам.

В Гонолулу ездят так, что у впервые попавшего сюда водителядуша сразу уходит в пятки. Все едут как Бог на душу положит, свободновыскакивают из ряда и втискиваются обратно, носятся как сумасшедшие по узким улочкам,только шины визжат на крутых виражах. На перекрестке, где сходятся четыре илипять дорог, гаваец каким-то сверхъестественным чутьем угадывает, что будутделать другие водители, совершает немыслимые рывки и зигзаги, не снижаяскорости, — и проскакивает! Каждый раз кажется, что случилось настоящее чудо.

Моя подопечная не была исключением — типичный гавайскийводила. Что я пережил, чтобы не упустить ее из виду, рассказать невозможно!Подъезжать слишком близко я не решался, но твердо знал, что, если отстану хотьраз, потеряю ее безнадежно.

После нескольких лихих поворотов она выскочила на шоссе,ведущее к мысу Коко, и вот тут-то началась настоящая гонка!

Иногда я почти нагонял ее, иногда отпускал подальше. Одинили два раза, когда был уверен, что она никуда не свернет, я даже обгонял ее.Она этого вынести не могла — сразу же давала полный газ и не успокаивалась,пока не оказывалась впереди.

Но вот она сбросила скорость и резко свернула вниз надорогу, ведущую к пляжу. Здесь открыто ехать за ней было уже опасно, но я всеже рискнул поехать следом по крутому спуску, выключив фары. Она свернула вбоковой проезд; я проехал еще метров сто до конца дороги, сделал разворот и,вернувшись к этому проезду, обнаружил, что ее машина стоит возле аккуратногодомика, прилепившегося к скале над уютной бухточкой. Дом плотной стенойокружали банановые деревья, пальмы и прочая тропическая растительность.

Я чуть-чуть отъехал вниз, остановился, заглушил мотор и сталждать.

Минут через десять «японочка» вышла, села в машину инаправилась в сторону Гонолулу. Несколько минут я следовал за ней, а когдаубедился в том, что она возвращается, прибавил скорость и промчался мимо.

Теперь она не торопилась и вела себя по-иному. Ее обгонялидругие машины, но никакого впечатления это на нее не производило. Я поглядывалв зеркало заднего вида, чтобы не потерять ее.

Когда мы добрались до первых городских перекрестков, ясбросил скорость и дал ей себя обогнать. Она ехала с постоянной скоростью,спокойно, не проявляя ни малейшей подозрительности; возможно, онаостанавливалась на шоссе и убедилась в отсутствии слежки.

Остальное было несложно. Через некоторое время она свернулав сторону небогатого квартала Гонолулу, сделала три или четыре поворота иостановилась возле весьма скромного домика. Я видел, как она вошла внутрь; вдоме зажегся свет и задернулись занавески.

Тогда я вышел и осмотрел ее машину. Конечно, двери былизаперты, а зажигание выключено. Посветив карманным фонариком, я сумелрассмотреть показания спидометра. Эти цифры я записал. Вернувшись в машину, япоехал к себе, записав и показания собственного спидометра.

Сначала я отыскал Берту в «Ройял Гавайян».

— Ну, как Бикнел? — спросил я ее.

— Ты знаешь, за обедом он был очень оживлен, — ответилаБерта. — Старая кляча ведет себя как молодой жеребчик. Мы славно пообедали инемного выпили. Потом, правда, он погрузился в задумчивость, то и делопоглядывал на часы.

— Это я сейчас улажу, — заверил я ее. Вернувшись в «Моану»,я позвонил к ним в отель и попросил соединить меня с Бикнелом. Бикнел снялтрубку тут же, и в голосе его звучало нетерпение.

— Мистер Бикнел, наконец-то! — сказал я. — Никак не могдобраться до свободного телефона. Я звоню из ресторана «Лао Ючжэ». Когда яуходил из «Моаны», Мира бродила там в холле словно неприкаянная, кажется,кого-то ждала. Вы ничего не говорили ей о том, что будете в отеле «Моана»?

— Я? Нет.

— А я думал, говорили. По-моему, когда она нас встречала накорабле, вы рассказывали что-то про отель «Моана».

— Я говорил только, что останавливался там, когда приезжалсюда раньше, — сказал Бикнел.

— А-а, ну, наверно, вы действительно именно это и хотелисказать, — заливался я. — А то я подумал, что вы решили пойти в «Моану» и…

— Хорошо, Дональд, благодарю вас, — прервал он меня. — Радбыл бы с вами поболтать, но я, к сожалению, занят. У меня деловое свидание, ядолжен уйти. Всего хорошего.

Он повесил трубку, а я спустился в одну из ближайшихзакусочных, подошел к официантке и сунул ей пятерку.

— За что это? — недоуменно спросила она.

— Позвоните, пожалуйста, по одному телефону, — попросил я.

— И все?

— И все.

Мы зашли в телефонную будку, и я набрал номер «Рой-ялГавайян».

— А что теперь? — спросила она.

— Попросите Стефенсона Д. Бикнела, — сказал я. — Его наместе не окажется, спросите, можно ли оставить для него сообщение. Говоритесладким, обольстительным голоском, очень вежливо. Попросите дежурного передатьему, что звонила знакомая, что не может назвать своего имени, но постараетсяобязательно встретиться с ним где-нибудь завтра.

Официантка прекрасно справилась с заданием. Когда онаповесила трубку, я подмигнул ей и объяснил:

— Он увивается за одной девицей, а мне нужно, чтобы онрешил, что уже многого добился.